Уже не первый раз мне довелось услышать мнение о том, что Вольтер был самым сильным критиком как атеизма, так и христианства, и поставил точку, после которой уже нечего по этому поводу сказать. Сегодня прочёл его назидательные проповеди, и даже частично с этим мнением согласен. По крайней мере, сейчас, впервые их прочитав (и перечитал снова по мере составления этого текста). И только частично, потому что несмотря на очень сильное прояснение некоторых вопросов, некоторых других он касается едва-едва, и в иных моментах и вовсе непоследователен. Да и кое-что заметно изменилось за триста с лишним лет.
Прочесть проповеди отдельно можно на весьма забавном сайте, о которам в отзывах Яндекса очень хорошего мнения множество любителей футбола: http://www.kulichki.com/moshkow/INOOLD/WOLTER/propowedi.txt
«Я не питаю дерзкого намерения вас поучать; я лишь исследую вместе с вами истину. Мою слабую речь вдохновляет не надежда на богатство и славу, не соблазн заслужить уважение, не необузданное стремление к владычеству над умами. Я избран вами, чтобы мы вместе могли просветиться, а не для того, чтобы я был вашим учителем; давайте же посмотрим со всем возможным чистосердечием, во что повелевает нам верить и что приказывает нам делать разум в сообществе с интересами человечества. Нам надлежит начать с вопроса о бытии Бога. Тема эта трактовалась всеми народами; в настоящее время она исчерпана.»
Речь, однозначно выдающая в Вольтере человека своего времени, подлинного просвещенца. И очень смелая. Думаю, он не первый, кто решился заявить, что тема бытия Бога исчерпана. И, как мы сегодня видим, не все разделяют это положение: споры регулярно всё ещё происходят. Но всегда требуется какая-то смелость, чтобы взять на себя право просто взять и закрыть какую-либо тему.
«Но давайте рассуждать добросовестно: разве мы не замечаем во всем, что существует, отбора? Почему имеется определённое число видов? Разве не ясно, что их могло бы быть меньше или, наоборот, больше? Почему, спрашивает рассудительный Кларк, планеты вращаются таким, а не иным образом? Признаюсь, что в сравнении с другими, даже более сильными, аргументами данный аргумент поражает меня наиболее живо: отбор существует, а, следовательно, есть мастер, действующий по своему усмотрению.
Аргумент этот также опровергается нашими противниками; каждодневно вы слышите, как они твердят: то, что вы видите, необходимо, и потому это существует. Прекрасно, отвечаю я им, из вашего допущения можно лишь сделать вывод, что для образования мира верховному интеллекту необходимо было произвести отбор: отбор этот произведён; мы чувствуем и мыслим в силу соотношения, установленного Богом между нашими восприятиями и нашими органами. Исследуйте, пожалуйста, с одной стороны, нервы и фибры, а с другой – возвышенные мысли и признайте, что одно лишь верховное бытие может связать между собой столь непохожие вещи.»
Чудные были времена! Кто сегодня возразит тем, что мир устроен определённым образом по причине необходимости? В наше время уже принято говорить о случайности, необязательности и хаотичности: могло получиться так, а могло – иначе. Да, после Просвещения наука здорово подчистила в себе всяческую телеологию. Устройства объекта таково не потому, что так оно обеспечивает какую-то цель, а потому что так устроились системы, образующие объект. Не цель оправдывает положение вещей, не необходимость, а свойства составляющих.
Интересно, что здесь же (последнее предложение) Вольтер почти формулирует трудную проблему сознания, которую Чалмерс формализовал только спустя почти три века.
«Несомненно, он [Бог] наш господин: мы ежесекундно ощущаем некую власть, столь же незримую, сколь и неодолимую. Он – наш благодетель, ибо мы живём. Жизнь наша – благодеяние, ибо мы все её любим, какой бы злополучной она ни оказалась. Подспорье для жизни дано нам верховным и непостижимым бытием, ибо никто из нас не может создать даже самого малого из растений, из коих мы извлекаем даруемое нам ими питание, и никто не знает, каким образом эти растения формируются.»
Возможно, в те времена было не принято об этом говорить, или же это действительно следствие одного любопытного парадокса медицины (мы с настолько неимоверной силой вмешиваемся в пресловутый "отбор" с целью уменьшить страдания, что в итоге только их преумножаем: сегодня благодаря медицине, социальным мерам, развитию в последний век дисциплин, направленных на укрепление душевного здоровья и лечение расстроенной психики, способны жить и продолжать свой род люди, которые раньше могли на это рассчитывать без постороннего вмешательства разве что благодаря удаче), но сегодня мы можем видеть достаточно людей, совершенно искренне заявляющих, что не хотят жить, что для них это слишком мучительно.
(И до поразительных переворотов и открытий в химии Вольтер совсем немного не дожил: сегодня мы уже немного больше знаем о цветах и даже пытаемся делать еду почти из воздуха.)
Далее он делает попытку зайти на территорию страдающих:
«Человек неблагодарный может сказать, что Богу необходимо было обеспечить нас питанием, если он хотел, чтобы мы в течение какого-то срока жили. Он скажет: мы – машины, происходящие одна от другой, причём большинство этих машин оказываются сломанными и повреждёнными с первых же шагов своей жизни. Все стихии способствуют нашему разрушению, и мы через страдания приближаемся к смерти. Всё это даже слишком верно; но следует согласиться: если бы на свете был лишь один человек, получивший от природы здоровое и крепкое тело, здравый смысл и честное сердце, этот человек обязан был бы великой благодарностью своему создателю. На самом же деле существует много людей, получивших в удел такие дары природы: они-то, по крайней мере, должны считать Бога своим благодетелем.
Что же до тех, кого стечение извечных законов, установленных верховным бытием, сделало несчастными, что ещё можем мы сделать, как не помочь им? И что ещё способны мы им сказать, кроме того, что не знаем, почему же они несчастны?»
И снова много чему удивиться Вольтер мог бы в наши дни. Во-первых, его бы могли назвать инвалидирующим токсиком, а то и тираном: мол, как ты можешь нам указывать, кому и за что нам быть благодарными, ты не понимаешь чувств тех, о ком говоришь, с какой стати мне с тобой соглашаться, а если ничем не можешь помочь, то лучше помолчи. И недолго узнать, что он был белым гетеросексуальным цисгендерным мужчиной-угнетателем, потому что вкладывал средства во Французскую Вест-Индскую компанию, которая помимо прочего возила рабов.
Во-вторых, сегодня мы уже знаем, почему люди могут испытывать страдания, в том числе душевные. Как минимум некоторые из страданий и их причин нам известны. У нас есть целые разделы, посвящённые этому, в разных системах классификации болезней. У нас есть десятки способов с этим работать. Но не всегда те способы, которые помогли одному с человеку с симптомами A, B, и C, помогут другому с такими же симптомами. В некоторых странах решили, что можно не заставлять таких людей мучиться и позволяют им прибегнуть к эвтаназии. Порой перед этим человек пробует пройти и медикаментозное лечение с миллионом сопутствующих побочных эффектов, и десять видов психотерапии, как правило недешёвой, неудачи в которой только усиливают уже имеющиеся страдания и иногда прибавляющие новых. Больше ли это благо, чем вред, или наоборот – вопрос, которым я задаюсь уже какое-то время довольно часто.
С болезнями тела дела всё же обстоят лучше. Даже рак уже в большинстве случаев поддаётся лечению, после которого люди продолжают жить без лишних страданий.
«Зло наводняет Землю. Какой вывод сделаем мы из этого с помощью наших слабых суждений? Что вообще не существует Бога? Но он доказал нам своё бытие.»
Очередная чудесная и смелая пропозиция, неизбежно следующая из того, что тема бытия Бога закрыта. Странно, что сегодня до сих пор не утихают разговоры об этом.
«Следует признавать Бога – вознаграждающего и мстителя или же не следует признавать его вообще. Середины, видимо, не дано: либо Бога нет вообще, либо он справедлив.»
Не удержусь от очередного укола в адрес слабой теологии (или представлявшей её на недавнем диспуте тёмной теологии). Сегодня некоторые говорят, что Бог вроде и есть, но необязателен, потому что вообще не вознаграждает и не мстит (читай, никаким образом не является творцом мира с его закономерностями, причинами и следствиями). с:
«Я не буду с вами обсуждать, нужно ли рассматривать хроники иудеев под тем же углом зрения, что и повеления их закона, и было ли правильным смешать – во времена невежества и суеверий – Священное писание иудеев с их светскими книгами. Законы Нумы были священны для римлян, а писания их историков – нет. Но если упомянутый иудей оставался варваром до последнего своего вздоха, что нам до того? Разве мы иудеи? Какое отношение к нам имеют нелепые и страшные дела этого небольшого народа? Преступления освящались почти всеми народами мира, так что же нам делать? Ненавидеть преступления и поклоняться Богу, который их осуждает.»
Ещё одна совершенно здоровая и адекватная мысль (я не про иудеев: Гугл довольно быстро предложит множество материалов, свидетельствующих о том, что Вольтер был антисемитов): если есть какая-то высшая идея, которая сама по себе хороша, а некоторые из её приверженцев совершают нечто дурное, то это проблема в конкретных людях, а не в самой идее. Конечно, он говорит об идее существования благого единого Бога. Это видно по тому, что он писал чуть выше и что я не стал цитировать здесь из соображений компактности. Дальше он это усиливает выводами насчёт того, что атеисты могут оставаться безвредными для других и жить в своё удовольствие, пока не оказываются на каких-то высоких должностях: тогда их атеизм позволяет им совершать чудовищные деяния.
Но дальше Вольтер теряет последовательность, и это неудивительно, учитывая уровень его страсти в критике христианства. А оно, как известно, тоже основано на вере в благого единого Бога, творца Вселенной со всеми её законами и механиками. Он отпускает обвинение за обвинением в адрес схоластики и теологии вообще, забывая собственные слова выше, где писал о том, что осуждать следует преступления отдельных людей, а не идею, которой они прикрывались во имя совершения своих злодеяний.
«Мне неизвестна ни одна гражданская война в Турции из-за религии. Да что там – гражданская война! История не отметила ни единого мятежа, ни одной смуты, коя была бы возбуждена среди турков из-за теоретических разногласий. Потому ли это, что у них меньше догм и меньше поводов для споров? Потому ли, что они рождены более уравновешенными и мудрыми, чем мы? Они не спрашивают, к какой вы принадлежите секте, лишь бы вы исправно платили лёгкий налог.
Христиане – латиняне и греки, якобиты, монофелиты, копты, протестанты, реформаторы – все у них желанные гости, в то время как среди христиан нет и трёх наций, среди коих практиковалась бы подобная гуманность.»
Что ж, история умеет удивлять, и ничто не вечно. И на конфликты в Турции мы насмотрелись, и на гостеприимство и желание помочь со стороны христианских европейских стран. Правда, некоторые из принявших помощь людей в итоге показывали свою варварскую натуру, но это уже частности. Опять же, мы не смеем говорить, что они все поголовно варвары и преступники или что их высшие идеи и ценности ужасающи, если отдельные представители совершают бесчинства.
С остальной критикой, производимой Вольтеров, я согласен. Как оказалось, я разделяю многие из его взглядов и сомнений на вопросы, оставшиеся актуальными до сих пор.
Комментариев нет:
Отправить комментарий